«Я видел, что на площадь вышли люди, которых мы не знаем, было много машин с российскими номерами, автобусы, которые привозили людей из Ростовской области. Были представители, конечно, и нашего города, но это были такие, я бы сказал, маргиналы, которые не были властителями дум. В начале это было странно, а потом привело к тому, что проукраинская часть стала проводить свои митинги. Но у наших оппонентов уже появилось оружие».
«Было ясно, что местные органы власти, представители Партии регионов, фактически встали на сторону... даже трудно сказать, кто это были… назовем их сепаратистами».
«С самого начала было понятно, что передо мной формируется такая вот химера, такой миф, где репрессивная машина – 1930-х годов, а картинка создается – 1950–1970-х годов. Такой осколок даже не Советского Союза, а осколок мифа о Советском Союзе.»
«Во время пыток — у меня был мешок на голове, — мне дали в руки два цилиндрических предмета и спросили, что это. Я же не вижу, что это за два цилиндрических предмета, а они говорят: "Это гранаты. Ваши гранаты". Скорее всего, они просто принесли их на это дознание, чтобы были отпечатки».
Читайте на нашем сайте
Journal information